Осетины, как и все горцы, в представлении стороннего наблюдателя, во все исторические эпохи были воинственным племенем. Однако само это представление было во многом наивным. Отряд всадников, вооруженных саблями, кинжалами и винтовками, с дикими криками несется на врагов и нещадно с ними рубится. Ни дать ни взять, воинственный лубок. Конечно же, такое представление сформировалось на основе стереотипов, не отражающих истинное содержание военной организации народа.
В основе военной структуры осетин лежали два понятия — оборона и нападение. Оборона, по понятным причинам, не могла иметь долгосрочной плановой перспективы, тогда как военные действия за пределами общества не только планировались заранее, но и имели свою выработанную веками организационную структуру и традиции.
Информация о военной организации осетин и их предков содержится не только в описаниях историков древности и этнографических материалах, но в значительной части в эпическом наследии народа — «Сказаниях о Нартах».
Общее название военной экспедиции за пределы страны в осетинском языке обозначается термином «балц» — поход. Участники похода именовались æмбал (букв., сопоходник), понятие, ставшее в современном языке «товарищем».
В Нартском эпосе балцами называются военные экспедиции, которые имели разную продолжительность. Различались афæдзыбалц — «годичный поход», артæазыбалц — «трехлетний поход», и авдазыбалц — «семилетний поход». Кроме термина «балц», который в военной лексике обозначает большие походы, существовали и другие названия для обозначения военных кампаний меньшего размаха: стæр и хæтæн. Главное их отличие от балц — непродолжительность, а также методы действий.
В средневековой Осетии набеги «стæр» были кратковременными вооруженными экспедициями в районы сопредельных ущелий и равнин. Член такого формирования назывались астаронтæ. Термином хæтæн назывались походы, которые не имели определенного, предварительно намеченного объекта нападения, как это бывало в походах стæр. Основное отличие хæтæн от стæр и балц заключалось в тактике, способе действия. Хæтæн — это «военная охота», «скитание военной дружины с целью добычи». От корня hæt образовано родственное слово хæтын — «бродяжничать», «странствовать». Хæтæн были военными экспедициями дружин, действовавших методом вольного поиска. От стæр их отличало то, что последний имел заранее намеченный объект, защищенность которого, по мере возможности, предварительно изучалась, в соответствии с чем определялась и тактика нападения.
У военных походов есть еще специфический оттенок, характеризующий их как карательные. Для их осуществления мотивом должны были выступать обида, оскорбление, недружественная или откровенно враждебная акция, для отмщения которой нападение организовывалось как ответная мера. Военный поход мог устраиваться и с целью поддержания условий для сбора регулярных податей, ежегодной дани и т. д.
Вопрос организации военной экспедиции балц находился в ведении Ныхаса — общественного совета мужской части общества. По форме он являлся народным собранием, ведущим дела села, ущелья. Отдельной функцией Ныхаса была организация военных походов и обороны от внешнего неприятеля. В основе каждого похода лежала инициатива. Она могла быть продиктована внешней угрозой, необходимостью оказания поддержки союзникам или просто желанием военной добычи в сопредельных территориях. В зависимости от этого Ныхас собирался либо в рамках отдельного селения, либо при участии всего осетинского сообщества. Когда собиралось большое войско афсад, то было необходимо собрание всех ущельных представителей Осетии. При этом княжеское сословие выступало организатором экспедиции. Однако решение выступать в поход оставалось за народным собранием. И если инициаторы военной акции могли доказать необходимость выступления, то голосование подтверждало эту инициативу. Решение Ныхаса заканчивалось своеобразной процедурой голосования, что выражалось поднятием вверх каждым из участников собрания очищенной от коры палки. Даже в эпоху царской власти правители Алании были вынуждены считаться с решениями Ныхаса. В противном случае, они должны были рассчитывать только на свою немногочисленную военную дружину. А с такими силами большой поход не организуешь.
После того как было принято решение начать поход, вставал вопрос о выборе предводителя — балхон. На эту должность выбирали и по знатности, но чаще всего, с учетом боевого опыта и авторитета. Должность определялась только на время военной экспедиции, и предводитель являлся выборным или приглашенным военачальником, к примеру, из другого ущелья. Об этом говорит и сам термин "балхон" (бал — поход, хон — приглашение). В этом осетинский Ныхас был похож на новгородское Вече, где военачальники также приглашались со стороны и на время военных действия. Наиболее известным из них был князь Александр Невский, бабушкой которого, кстати, была аланка.
Когда был избран военный предводитель похода, обсуждены цели и необходимое количество военной силы, в каждое ущелье направлялся гонец-фидиуæг — с вестью о сборе на войну. В зависимости от важности для общества военной кампании, набор мог быть добровольным или обязательным. В последнем случае, каждая семья была обязана выставить вооруженного воина. В Сказаниях о Нартах сохранилась форма такой повинности: «У кого трое мужчин, пусть один останется сторожить дом, у кого двое — пусть идут оба». Семьи, в которых не было дееспособных мужчин, должны были внести свой вклад оружием, доспехами или провиантом.
Если же военная экспедиция ограничивалась походом за добычей, то в военный отряд набор проводился по добровольному принципу. В частности, для такого похода хæтæн предводитель мог и сам набрать добровольцев. Еще историк древности Плутарх описал эту процедуру: «…приносил в жертву быка и, разрезав мясо его на куски, варил его, а шкуру расстилал на земле и садился на нее, заложив руки назад, это считается у скифов самой великой мольбой. Каждый желающий мог брать часть бычьего мяса и, наступая правою ногою на шкуру, давал обещание помогать по мере сил. И это считалось у них самой сильной клятвой». Таким образом, формировалась удалая команда, пригодная только для краткосрочного набега. Однако для формирования серьезной военной силы требовались более основательные организационные мероприятии.
Начало военной кампании обычно приурочивалось к весне, когда дороги освобождались от снега, и на маршруте похода уже вырастала трава для корма лошадей. Весенний праздник осетин Стыр Тутыр считается одним из главных календарных праздников. В дни празднования Тутыра запрещались вооруженные акции, но пятница этой недели была днем войны и называлась лæбурды майрæмбон — «пятница (день) нападений». Как «начальный день» весенних календарных походов, он соответствует весенним походам героя сказаний нарта Сослана к приморским пастбищам, за которые ему приходилось воевать с их владельцами и другими претендентами.
Когда воины собирались в определенном месте в военном лагере, то начиналось формирование самого войска. Помимо главного руководителя балхон, существовали и другие командные должности. Это раздзог и фæтæг, командовавшие отдельными отрядами: конницей, пехотой. лучниками, разведчиками, осадными орудиями и т. п. Важную роль в формирование единства военного строя играли и ветераны — фæлтæрд. Отдельную, ограниченную категорию воинов составляли воины–уырдас (от слова уырд — не чувствующий боли), схожие с кастой воинов-берсерков у викингов. Это были испытанные в боях бойцы, пренебрегавшие смертью и идущие в бой впереди строя. И сегодня еще в Осетии встречается личное имя Уардас, связанное с подобной воинской доблестью.
Когда заканчивалось формирование отдельных отрядов, то проходил обязательный обряд принятия клятвы членами отряда. Торжественной клятвой с соблюдением определенного ритуала, воины давали обязательство быть всегда рядом, не оставлять товарища на поле боя раненым и предавать павших земле. Несоблюдение этих трех положений считалось клятвопреступлением.
Отряды войска отличались не только по численности или составу участников, но и вооружением. Ветераны и всадники имели разнообразные латы и стальное оружие, пехотинцы — снаряжение попроще, представители вспомогательного войска имели простое вооружение и редко — качественные доспехи.
В бою использовались разнообразные средства защиты: металлические доспехи — згар; кольчуга — згархæдон, шлемы — сарзæнт; металлические налокотники — цангайтта; щиты — уарт. На тело под доспехи надевалась плотная рубаха, а на голову под шлем — войлочная круглая шапочка — бынаг худ, компенсирующая удар по шлему. Такие шапочки, кстати, и сегодня можно еще увидеть у сванов, соседей осетин.
Главным боевым оружием был æхсаргард, как общее понятие режуще-рубящего вооружения. Различались его виды: обоюдоострый, одноручный меч — фæгард, двуручный меч — дыгард, кинжал — халахсар. Поздний термин "кама" заимствован из тюркского языка, а термин "æхсаргард" перешел на наименование сабли. В набор вооружения воина входило и копье — арц, причем различалось копье для всадника — бахарц и метательный дротик пехотинца — астарц. Для пехоты применялось и копье с крюками — для стаскивания всадника с коня.
Воин древности не мыслился без лука и стрел. При этом существовали отдельные подразделения лучников, на вооружении они имели луки — æрдын и стрелы — фат. Наконечник стрел — арттиг — изготавливался из железа, а древко стрелы — из дерева, преимущественно из граба. Поэтому, наверное, и граб по-осетински называется "фаткæд" (букв., дерево для стрел). Таков был основной набор защитного и наступательного вооружения древнего воина. Конечно же, перечень разновидностей оружия мог быть более разнообразным, в зависимости от того какое вооружение заимствовалось в результате походов или общения с соседями.
Для того чтобы поддерживать необходимый уровень боевого потенциала, конечно же, необходимо было иметь собственное производство вооружения. В этом деле аланы традиционно славились своим умением. На Северном Кавказе аланы долгое время владели преимуществом в производстве металлических доспехов. Французский монах Вильгель де Рубрук, посетивший Аланию в 1253 году, указывает на факт эксклюзивного изготовления аланскими мастерами стальных лат.
В составе воинства, как мы уже упомянули, были всадники, пехотинцы и вспомогательные подразделения. Возможно, был период, когда в состав войск входили и боевые колесницы. Наличие такого боевого транспорта мы находим не только на изображении с пояса из села Тли в Южной Осетии, но о нем есть упоминание и в Сказаниях о Нартах: как нарт Хамыц отправляется на сбор войска на колеснице — хъастуæрдон.
Понятно, что любое войско, сколь бы хорошо оно ни было экипировано и вооружено, не может быть эффективно без слаженности, которая достигалась только при значительной боевой подготовке. Поэтому перед каждым походом проходило боевое слаживание. Для этого выбиралось поле, где и устраивался военный лагерь.
Войско выстраивалось в соответствии с диспозицией, которая была предпочтительна в предстоящем походе. Для боевых действий на равнине выбирался один строй, для похода в горную местность — иной. Основной единицей был десяток воинов, который формировался по принципу, существующему в отношении застолья. Главным здесь был наиболее умелый и авторитетный ветеран. В строю справа и слева от него были такие же ветераны. Далее шли младшие по возрасту. В конце строя, как и за пиршественным столом, были самые младшие и менее опытные. Юноши, которые обычно во время застолья выполняли роль обслуживающего персонала, были оруженосцами, дозорными, кашеварами. Отдельно выбирался знаменосец — тырас (отсюда название знамени — тырыса). Таким образом, в обычной жизни регламент застолья формировал статус и взаимоотношения, которые переходили и на военную организацию общества. Важное место также занимало и обеспечение провиантом. В поход заготавливалось варенное зерно — цакутæ, мука из обжаренных зерен — кæлуа, сушенное мясо — сургонд.
Наконец, когда все приготовления были сделаны, воины из разных ущелий прошли подготовку в общем строю, можно было отправляться в поход. Завершающей и не менее важной частью удачного исхода военной кампании была общая молитва в одном из почитаемых храмов. И только заручившись поддержкой высших сил, воинство выдвигалось из родных пределов. А дальше уже все зависело от умения полководца, боевой выучки воинов и удачи.
Большие военные походы были явлением древности. Количество аланских войск, упоминаемых в летописях, бывало разное — от 25 до 40 тысяч воинов. Последнее упоминание о крупномасштабных военных экспедициях мы встречаем в XIV веке, в связи с 16-тысячным экспедиционным корпусом алан в Византии. После разгрома Алании ханом Тимуром значительные армии уже не собирались, военные кампании организовывались отдельными ущельными обществами. А здесь мы встречаем упоминание об отрядах, не превышающих три сотни человек. Но даже и в таком небольшом в количественном отношении воинском коллективе соблюдались сложившиеся в течение многих веков традиции.
Роберт Кулумбегов
Юго-осетинская газета «Республика»
