Геноцид

Война в августе 2008. Как это было - рассказывают выжившие.
Габараева Зарета Григорьевна, 1936 г.р., жительница г. Цхинвал

Седьмого августа 2008 года в половине двенадцатого ночи Грузия начала массированный обстрел Цхинвала. Этого и следовало ожидать. Даже выступление Саакашвили звучало неправдоподобно. С первым взрывом стало ясно, что это начало войны. Потому что в предыдущие дни город обстреливался почти каждый вечер. Мы даже привыкли к этому. Но таких взрывов нам еще не приходилось слышать. Мы с мужем и больным сыном спустились в подвал нашего корпуса. У меня больные ноги и я не могу ходить. К нашему приходу уже все соседи были в подвалах. Мой младший сын сразу ушел на пост. Он был в ополчении. На улице творилось что-то невообразимое. Все громыхало. Свист снарядов. А иногда в подвале кричали – «всем лечь на пол – это звук Града».

Плиева Люба Герсановна, 1937 г.р., жительница г. Цхинвал

Я уже легла спать, когда раздался первый взрыв. Дом так затрясся, что сначала я подумала, что это землетрясение. Но потом взрывы стали учащаться. Я очень испугалась, не могла понять, что же происходит: накануне мы с соседями смотрели выступление президента Грузии Михаила Саакашвили и были успокоены его словами, что таких обстрелов, как в предыдущие дни, не будет.
Дома я была одна. Единственное, чего я хотела – это спуститься в подвал. Но пули залетали в окна, вонзались в стены и двери. В саду часто вспыхивал свет от разрываемых снарядов. Я взяла документы и стала потихоньку спускаться в подвал, несколько раз возвращалась обратно в дом. Успела под стол спрятаться. Страшно было очень. Домашняя мебель, посуда, все летело на пол. Дом трясло как будто он картонный. Прямо в центр огорода упал снаряд. Взрывной волной меня отбросило, а в огороде порубило деревья.

Догузова Мадина Валикоевна, 1974 г.р. житель с. Дменис, Цхинвальский район РЮО

Для нас все началось в первых числах августа, все жители деревни были здесь, было много детей. Первого августа мы не могли выйти спокойно во двор, повсюду сидели грузинские снайперы, не говоря уже о том, чтобы убежать в безопасное место. Мы не имели возможности сходить за водой, дети умирали от жажды.

Кокоева Федося Константиновна, 1942 г.р., жительница пос. Консервный, РЮО

В ночь с седьмого на восьмое августа 2008 года грузинская сторона начала массированный обстрел города. Мой дом был ненадежным укрытием для нашей семьи. Мы знали более надежное убежище - подвал в здании пятиэтажного корпуса напротив – но возможности выйти из дому не было, мины разрывались прямо у дома. Ужасный свист летящих снарядов я не забуду никогда в жизни. Мы лежали на полу, под кроватями. Внутрь комнаты от взрывной волны залетали осколки стекла, металла. Вокруг ничего не было видно от пыли цемента, песка и почвы. Мы задыхались. Казалось, мы умрем с минуты на минуту.
До утра восьмого августа мы не могли сдвинуться с места, пули падали рядом с кроватями. Утром восьмого числа интенсивность обстрел снизилась, и мы, пользуясь этим, перебрались в подвал жилого корпуса. Там было очень много женщин с детьми.

Геноцид в августе 2008. Как это было - рассказывают выжившие.
Хачирова Ольга Дмитриевна, 1953 г.р., жительница села Гром, Цхинвальский район РЮО:

Седьмого вечером нас предупредили, что возможно придется бежать из села. Многие ушли, но я не знала, где мой младший сын, и осталась. Я пыталась найти его по всему селу. Заходила ко всем. Утром в половине шестого я вернулась домой. Думала, что он, может быть, тоже туда пришел. Где-то в шесть часов утра восьмого августа началась стрельба. Я опять бросилась искать своего сына. Я, прячась, добралась до окраины села, где живет мой брат. Стрельба стала интенсивней, взрывы начали раздаваться совсем рядом. Потом все стихло, и я увидела, как военные входят в село.

Сланова Дуня Арчиловна, 1941 г.р., жительница пос. «Консервный» в пригороде Цхинвала, Южная Осетия
Седьмого августа 2008 года, начался страшный обстрел нашего поселка. Такого массированного обстрела, я никогда еще не слышала. Происходило нечто ужасное. Я и мой 72-летний супруг спустились в подвал, понимая, что оставаться в доме небезопасно. Мы слышали крики соседей, которые в панике не знали куда бежать, слышен был плач детей. С каждым выстрелом, наш дом сотрясало как листик на дереве. Тогда мой муж сказал мне, что нам надо бежать в подвал пятиэтажного дома, в котором живет моя дочь. Этот дом расположен близко к нам, но тот страх, который я пережила за те минуты, что мы бежали, я не забуду никогда.

Одиннадцать месяцев после августа 2008. Как это было - рассказывают выжившие.

Гиголаева Ольга Васильевна, 1934 г.р., жительница с. Дменис, Цхинвальский район РЮО.

В ночь с 7-го на 8-ое августа, когда начался, обстрел села, я была одна в своем доме. Утром из близлежащего села прибежали четверо осетин, и сказали о том, что здание сельской школы было занято грузинами. Однако я не ушла из села, предпочла спрятаться в своем доме.
Мне очень тяжело вспоминать о событиях августовской войны, мое сердце переполняет горечь о пережитом.
Утром я услышала разговор на грузинском языке. И, выглянув через окно увидела группу грузин. Один из них подошел к моему дому, и стал целиться оружием в окно. Остальные грузины начали его отзывать, после чего он лег на землю, а остальные начали палить из автомата. После этого он вернулся к другим грузинам, и они все ушли в другую сторону.

Одиннадцать месяцев после августа 2008. Как это было - рассказывают выжившие.

Остаев Каурбег Николаевич, 1938 г.р., житель Цхинвала, РЮО.

В ночь на восьмое августа 2008 года я был в своем доме. Под вечер ко мне пришли соседи и забрали меня к себе в дом, так как уже несколько дней до 8 августа, город подвергался регулярным обстрелам, а у них надежный подвал. Мы с супругой и еще 38 человек спустились в подвал, из страха, что город будут бомбить. Так и вышло. Ровно в половине двенадцатого ночи, начался обстрел города. Такого я еще не помню. Даже в войну 1992 года грузины так жестко не начинали войну. От взрывов сотрясались стены домов. Я вспомнил, что я оставил газ включенным, и перебрался ползком через огороды к себе в дом. Переползая, я увидел, что улица полона грузинскими солдатами. Они были в 10 -15 метрах от меня. Было темно и они меня не видели. По всей улице раздавались их крики «Чеми Чреба», что в переводе означает – «Цхинвал наш».

Маргиев Виталий Викторович, 1968 г.р., житель села Цинагар, Ленингорского района РЮО.

В ночь с 7 на 8 августа к нам в село пришли грузины. Мы уже спали и сотрудники обороны нас разбудили и сказали нам, что «пришли грузины и нужно уходить».
Мы встали и когда вышли на улицу, то видели убегающих из села людей. Весь день мы провели в лесу. И девятого числа я решился вернуться обратно - в доме у меня было оружие и хотел его взять с собой. Чуть дальше от нашего дома живет моя престарелая мать, нужно было проведать ее тоже. Когда я дошел до центра села - меня схватили грузины и начали допрашивать. Среди них были и люди другой национальности украинцы, осетины и т.д. их начальник был осетином - звали Георгий. Расспрашивали, где живет начальник милиции и требовали показать его дом. Но я им сказал, что не знаю, никогда у него не был дома. Затем они стали спрашивать, куда делась молодежь, куда ушли сотрудники обороны и т.д. Я сказал «Они ушли на север, в сторону Джавы, можете пойти за ними!»
Тогда меня поволокли к источнику и там избили… Так избили, что я несколько недель после этого ходить не мог. Внутри все горело.

Прошел почти год с того страшного августа, который потряс своей жестокостью весь мир. Внешние следы агрессии постепенно исчезают, но сгоревшие дома, как безобразные чудовища напоминают своим обуглившимся видом о той 18-летней войне и кровавой пятидневной войне в августе 2008 года - которая, несмотря на свои короткие сроки существования, успела унести и покалечить сотни жизней и судеб людей. Нет в Цхинвале такой улицы, на которой бы не было сгоревшего или разрушенного от грузинских снарядов дома. Практически сразу после окончания агрессии в городе начались первоочередные ремонтно-восстановительные работы. А вот масштабное строительство планировалось начать с наступлением весны, но оно затянулось надолго и каждый раз по объективно неизвестным причинам. Составление документов, смет, дефектных актов, списков домов, и отправка их из Цхинвала в Москву и обратно продолжалась в течение долгих четырех месяцев. И вот, наконец, план «А» стал реализовываться – началось восстановление разрушенного жилья, как частного, так и муниципального. Десятки строительных фирм перекинули в Цхинвал строительную технику и рабочую силу. Разрушенные частные дома сносят, и на их месте обещают возвести модернизированные коттеджи и таунхаузы.