Недавно выпускников цхинвальских школ попросили представить, как будет выглядеть город через пять лет, к тому времени, когда они вернутся домой дипломированными специалистами. Фантазии были самые полярные – от развалин (ничего не изменится) до современного города, залитого асфальтом и светом. Никто из вчерашних школьников не допустил в мыслях, что Цхинвал будет напоминать дачный поселок с новостройками сомнительного вида и качества, возведенными на месте какой-то природной катастрофы в спешном порядке и при низком бюджете. Внешний вид древнего города Цхинвала, основанного персидским царем Асфагуром в 262 году нашей эры, достаточно пострадал уже за годы советской власти, застроенный банальными административными коробками, пятиэтажными «хрущевками» и домами-близнецами «бельэтаж». Из всех оригинальных зданий выделялись Университет, Парламент и Театр. И еще особый шарм старого города ощущался в грязном и запущенном Еврейском квартале. Этих зданий уже нет: Театр, сгоревший в 2005 году от короткого замыкания, был дурным предзнаменованием – в августе прошлого года огонь грузинской артиллерии поглотил здания Парламента и Университета. А что касается Еврейского квартала…
В те далекие советские годы, когда евреи были еще здесь и всеми правдами и неправдами занимались торговлей и сапожным ремеслом, деревянные халупы Еврейского квартала, фантастически неудобные для жизни, иногда обрушивались сами собой. Канализации в той части города никогда не было и, постирав белье, еврейки выплескивали воду с мыльной пеной прямо на улицу. По горбатой улице Тельмана по воскресеньям вверх и вниз сновали люди, такси и повозки с лошадьми – на базар или с базара – в тесноте и давке. А в будние дни дети из 11-й школы пробирались в самые закоулки и тупики без названий и нумерации домов, чтобы постучать в облупленные двери и купить на целый рубль жевательную резинку, запрещенную советской идеологией. В городе ходили смутные легенды, что евреи отлавливают детей и бросают их в колодцы или бочки, а потом приносят в жертву по религиозным праздникам. Но любопытство было неистребимо. Состоятельные евреи приобретали особняки в центре Цхинвала, а беднота и ремесленники ютились в старом городе, который упорно не сносили, несмотря на советские планы застройки столицы Югоосетинской автономии пятиэтажными уродцами: кто-то всегда сопротивлялся этим планам.
Начиная с 80-х годов и потом, в самом начале грузино-осетинской войны в 1991 году, когда торговля пришла в упадок, наступили безвластие и беспредел, евреи стали уезжать в Израиль – даже самые бедные нашли вдруг такую возможность. И когда к концу первой войны деревянные халупы сгорели, в еврейском квартале обнажились каменные здания, которые, собственно, и составляли старый город. Это здание бывшего «Облпотребсоюза», построенное в 1905 году и использовавшееся раньше под синагогу, и множество жилых домов с необычной каменной кладкой. В августе 2008 года еврейский квартал был разрушен и сожжен еще раз – теперь под снарядами грузинских ГРАДов – и опустел окончательно, лишь по самым окраинам остались деревянные домики, сколоченные подчас из разнокалиберных остатков стройматериалов. В некоторых из них поселились совершенно бесхозные погорельцы, но есть и старожилы, выкупившие в свое время дома у евреев. Местные жители рассказывают о бесчисленных запечатанных кувшинах с вином, обнаруженных под старыми фундаментами и о кладах с золотом, ходят легенды о неких древних книгах, утерянных в спешке переезда, за которые богатые евреи из Израиля обещают баснословные суммы. Что там еще скрывают старые каменные стены и кривые горбатые улочки от церкви Георгия Кавтийского до старого моста через Лиахву? Может быть, цхинвальцы об этом уже не узнают. Даже если захотят. Впрочем, захотят ли?
О том, что к работе по восстановлению разрушенного войной частного жилья приступят именно в Еврейском квартале, было известно немногим. К примеру, ни отдел по охране памятников Министерства культуры, ни Научно-исследовательский институт истории и археологии в известность поставлены не были. Да и для жителей квартала большей частью появление тракторов и бульдозеров стало неожиданностью. Накануне мэр города Роберт Гулиев по телевидению заверил цхинвальцев, что ни одно здание в исторической части города не будет тронуто без ведома археологов и историков. В Цхинвале более 400 семей, полностью потерявших жилье во время войны, из них на Еврейский квартал приходится меньше всего. Но эта местность показалась строителям удобной тем, что там никто не мешает сносить остатки строений, вывозить мусор, копать фундамент. И работа пошла. В грузовики с мусором полетели остатки старинной каменной кладки домов, черепки разбитых кувшинов, надгробные тесаные камни с надписями, забитыми глиной и мхом. Бульдозер снимал слой за слоем, кидая туда же в мусор кости, черепа, полусгнивший медный орнамент. Кусок территории между церковью Георгия Кавтийского и бывшим зданием Потребсоюза превратился в прорытые на месте кладбища XVIII - XIX веков траншеи для фундамента новых домиков для бедных погорельцев. Утром второго дня бетон уже подсыхал, и рабочие в тюбетейках сидели в пыли под жгучим солнцем, ожидая возможности начать укладку блоков. Чуть дальше, не доходя до бывшей психиатрической больницы, расчищена еще одна строительная площадка метров на пять ниже уровня первой. Строители обещают, что здесь будет «зона отдыха», квартал двухэтажных «таунхаусов», выстроенных на костях, с видом на безжизненный ржавый остов Мехзавода и рынок, площадь перед которым всегда запружена людьми и машинами. Людям, оставшимся без крова, уже все равно, мысли о быстро приближающейся зиме пугают их больше, чем ущерб, наносимый истории и культуре.
Вспоминают, впрочем, страшную историю Красной церкви в северной части города. После землетрясений и обстрелов она находилась в аварийном состоянии и нуждалась в реставрации. Но однажды туда подогнали бульдозеры, и церковь просто снесли, расшатавшиеся камни свалились легко, их погрузили в самосвалы и частью куда-то вывезли. Потом еще долго шепотом пересказывали трагедии, произошедшие со строителями, вернее, с теми, кто думал, что на месте снесенной ими церкви построят новую и сейсмоустойчивую. Теперь археологи отвоевали себе остатки фундамента церкви и пытаются там вести осторожные раскопки, но не каждый студент истфака согласен на участие в такой работе.
Что касается небольшой церкви, под которой прошел ковш бульдозера в Еврейском квартале, о ней мало сведений. Отец Иаков, настоятель храма Рождества Богородицы в с.Хетагурово утверждает, что по преданию люди, которые построили эту церковь, пришли неизвестно откуда. «Они обосновались там и построили свою церковь, которая носила имя Георгия Кавтинского, это от грузинского «Каптели», что следует понимать, как «каппадокийский», малоазиатский. Святой Георгий тоже малоазиатский. По одной из версий это
церковь Георгия Святого, но его не называли каппадокийским. Мне приходит в голову, что сюда пришли люди с его родины и построили церковь. Я слышал эту версию», – говорит отец Иаков. Церковь очень древняя, но информации о точном возрасте нет. В том, что в Тбилиси такие данные наверняка есть, отец Иаков не сомневается.
Директор НИИ Южной Осетии Роберт Гаглоев признался, что занимаясь раскопками с 1967 года, ни разу даже не пытался копать близко к церквям. Поэтому энергичное распахивание бульдозерами кладбищенского холма, прилегающего к старинной православной церквушке в Еврейском квартале, привело его в ужас.
Оказалось, что власти, полномочные принять решение о приостановке строительства, физически отсутствовали в Республике в этот день, и на второй день, и на третий тоже. Вечером археологи срочно пришли на телевидение и выступили в прямом эфире, высказав свое возмущение по поводу варварского сноса старого города. Вместе с Робертом Гаглоевым и Нелли Табуевой, зав. отделом археологии Министерства культуры, в студии находилась Елена Переводчикова – старший сотрудник Московского государственного исторического музея, которая в эти дни помогала вести археологические раскопки на территории Красной церкви. Но протесты археологов повисли в воздухе, поскольку в студии не было представителей властей и строителей-заказчиков. Нелли Табуева сказала, что разговаривать непосредственно с рабочими и прорабами было гораздо легче: «Это очень покладистые люди, они пошли нам на уступки – сдвинулись в сторону, когда мы выкопали кувшин, который хотим сдать в музей. Потом мы обнаружили какой-то странный колодец метра три глубиной, возможно, там есть подземный лаз, и они тоже сдвинулись в сторону. Но решают не они, а заказчик».
Нелли Георгиевна считает, что все эти судорожные движения очень легко объяснимы: скоро годовщина начала войны, и они хотят к этой дате успеть что-то построить, потому что год – это уже порог, время подводить итоги. Такого же мнения придерживаются и многие жители Цхинвала. Но что такое таунхаус? Эти домики прекрасно вписались бы в любом другом районе города, здесь же, по мнению Н.Табуевой «необходимо создать такие архитектурные строения, которые хотя бы символически повторяли бы старину».
Как будет смотреться стандартный бетонный домик рядом с уникальным зданием синагоги, которой, как утверждают историки, 2600 лет. По мнению Алана Чочиева, например, именно в Цхинвале находилась самая первая (!) синагога за пределами Палестины. И тогда: «… если верно то, что древнейшая синагога вне Палестины была в Цхинвале в VI веке до новой эры, то невероятно, чтобы Иисус Христос не побывал в Цхинвале! Ведь считают, что в возрасте между 14 и 30 годами, когда Библия его не упоминает, Иисус был в Индии, на Востоке…», – говорит А. Чочиев в своей книге «Феномен Sinx-Wæl как координата перехода человечества к цивилизации». Зона отдыха, кафе с запахом чеснока и попсовой музыкой, таунхаус с пластиковыми окнами и красной крышей из металлочерепицы! Достойное соседство!
О том, что же здесь все-таки было раньше, очень мало сведений. Историческая наука в автономной области находилась в строго иерархическом подчинении Академии наук Грузии. Работы по изучению истории Цхинвала либо заворачивались вовсе, либо их разрешалось вести исключительно грузинским историкам. А за период после провозглашения независимости у новой политической элиты руки не дошли откопать, наконец, залежи археологических сокровищ и дать ответы на скопившиеся за весь смутный советский период вопросы о том, что здесь все-таки было раньше.
«От старого моста через Лиахву до Мехзавода и чуть ниже вдоль реки была городская крепостная стена», – рассказывает Роберт Гаглоев. – Затем она сворачивала наверх, к храму Рождества Богородицы, – церковь тоже была внутри крепости. Там было ответвление, которое заворачивало туда, где сейчас стоит магазин «Азау», потом в сторону бывшего «Детского мира», и оба конца стены соединялись в районе музея. Это был прямоугольник. Внутри крепости было 7 башен. До сих пор известны их месторасположение и названия. Одна башня была на территории дома Читаевых, так и называлась «башня Читаевых». Это было зафиксировано в начале XX века».
Еще одна крепость просматривается в северной части города, там четко можно проследить две стены: от пересечения улиц Джатиева и Комсомольская одна стена идет в направлении улицы 8 июня, а вторая – наискось, в сторону девятиэтажек в районе «Текстиля». Но история того района еще больше покрыта туманом времени.
Каков статус юго-восточной части Цхинвала, известного под названием «Еврейский квартал», внесен ли он в списки памятников, подлежащих охране? На этот вопрос отвечает Роберт Хазбиевич Гаглоев:
– Культура – это не только национальные танцы и театр. Историкам и археологам хорошо известно, как богата земля Южной Осетии памятниками не только на поверхности земли, но и под землей – и все это собственность государства. Если говорить обо всех памятниках, которые у нас есть в горных районах Южной Осетии, можно в течение года выпускать статьи в периодической печати. У нас очень много материала, который хранится в ящиках, и здесь, и в Северной Осетии, куда вывезена часть материалов во время войн. Это знаменитые материалы кобанской культуры из Тлийского могильника, а также из нашего Краеведческого музея, вывезенные на хранение.
Музея у нас нет. Когда к нам приезжают гости, приходится их буквально на словах убеждать, что у нас богатая история, объяснять жестами, что называется. Неужели за эти 20 лет нельзя было отремонтировать одно здание? Что на нас нашло, что за напасть? Вот и появляются поползновения вольно интерпретировать историю с восхождением чуть ли не к Александру Македонскому. Нельзя так относиться к истории, это не прибавляет нам ни уважения, ни престижа.
У нас есть материалы, начиная с эпохи палеолита, энеолита, перехода к бронзе – могильник «Нацаргора». Там все перекопали «дикие» археологи, одно время там закапывали перебитых бродячих собак. Я не хочу называть то, что непосредственно на территории города – боюсь, что все перекопают диким образом. Это уже не камешек, а глыба в адрес Министерства культуры – не только концерты и дискотеки подразумеваются под культурой. У отдела по охране архитектурных памятников нет никаких возможностей, должна быть машина, средства. Работа этого отдела – не сидячая. Надо ездить, фиксировать, доводить нарушения до министра и Правительства. Что сделал Минкульт, когда сносили Красную церковь? Такое же отсутствие реакции наблюдается сейчас в Еврейском квартале. У нас в законе «Об охране и использовании памятников культуры», принятом в декабре 2007 года говорится, что всякие земляные работы, строительство в исторической зоне без согласования с отделом архитектуры является нарушением закона и влечет за собой уголовную ответственность. Письмо с напоминанием об этом было разослано отделом охраны памятников по всем ведомствам, по всем администрациям, строительным организациям, в том числе Кабисову Зурабу, в Минобороны, в КГБ. Нельзя же по каждому поводу бежать к Президенту, зачем нам тогда это Правительство? Я бы на месте Президента кое-какие меры сейчас принял.
То, что обнаружено под фундаментами верхнего слоя строений в Еврейском квартале, это датирующий материал – до XIV-XV веков была одна кладка, потом другая. Но если сейчас там все застроят, как можно узнать, что там было внизу? Стена с подземным ходом шириной в один метр шла с запада на восток и выводила к Лиахве. В этих домах на Набережной были подземные выходы к реке Лиахве. Кладбища были близко к поселениям. Возле пятой школы было еврейское кладбище. А по улице Абаева до бывшего «Детского мира» машины ездят буквально по гробам – под полотном дороги было кладбище. Когда изучаешь такие вещи, уже можно составить впечатление и о количестве населения, и других вопросах. То, что происходит – это наплевательское отношение к истории. Как говорится, выстрелишь в прошлое из пистолета, оно выстрелит в тебя из пушки.
Сюда после войны приезжали представители еврейской диаспоры в Северной Осетии, их Председатель, Петрушанский, даже спустился в подвал здания синагоги, где люди прятались от обстрелов. Приезжали на днях сирийские осетины, посмотрели этот квартал и пришли в ужас. Они сказали, что и у них в Дамаске обнаружена такая же стенная кладка».
О том, какие меры следует срочно принять, Роберт Гаглоев и Нелли Табуева не сомневаются: надо прекратить эту стройку, пригласить авторитетных историков и археологов, создать комиссию по изучению этого района города. Эта идея проговаривалась и в апреле прошлого года на конференции, посвященной истории Цхинвала. В частности, Мурат Джиоев, министр иностранных дел Республики и автор многих книг по истории Осетии, предложил идею создания музея истории Цхинвала и издания книги устных рассказов о столице Южной Осетии. Он также внес предложение о том, чтобы объявить старинные дома и строения в Цхинвале памятниками истории и архитектуры, сделать их своего рода архитектурными заповедниками.
Все эти идеи благополучно преданы забвению, также как Закон об охране памятников истории и археологии. История Цхинвала, если таковая когда-нибудь понадобится нашим потомкам, будет изучаться по грузинским источникам или же передаваться в виде фольклора, как тысячи лет назад.
В материале использованы фотографии газеты «Республика» и личного архива Андрея Кочиева
Инга Кочиева
Юго-осетинская газета «Республика»