Геноцид как это происходило и происходит
Маргиев Руслан Федорович, 1941 г.р., житель г. Цхинвал, РЮО
Я живу один. Супруга моя скончалась 6 лет тому назад. Единственный сын учиться в Северной Осетии в г. Владикавказ. К обстрелам и взрывам с грузинской стороны давно привык. В этом году август выдался очень беспокойный. По вечерам, когда начинался обстрел, я выключал во всем доме свет и ложился спать. Тревожно, но спать можно было. Седьмого днем я как обычно сидел во дворе с соседями. Слышны были отдаленные выстрелы и взрывы. Соседский парнишка сказал, грузины напали на село Цунар, и там практически началась война. Все соседи пошли по домам, чтоб подготовить подвалы для укрытия, в случае обстрела города. Я тоже пошел домой, приготовил свечки, снес в подвал матрас. Но когда я послушал выступление Саакашвили по телевизору, что он не станет обстреливать Цхинвал, я немного успокоился и пошел спать в комнату. Посреди ночи раздался первый взрыв, за ним второй. Таких мощных взрывов я не слышал никогда. Было такое ощущение, что разрывается совсем близко. Я вскочил, быстро оделся и побежал вниз в подвал. Добравшись до подвала, я сидел в кромешной тьме. У меня нет мобильного телефона, и я никому не мог позвонить. К тому времени обстрел и взрывы учащались. Такого обстрела не помню с самой первой грузино-осетинской войны. У меня был очень капитально сделанный дом, но его трясло как осенний лист. Не помню, сколько я сидел в подвале, но внезапный удар по дому меня напугал не на шутку. Послышался взрыв, и рухнула стена моего дома. Я не знал, что делать, бежать к соседям или оставаться на месте. Второй взрыв и мой дом загорелся. Я понял это по запаху дыма. Тут я услышал, как кто-то колотит входную дверь. Но я просто не мог сдвинуться с места, наверно я был в панике. Соседи кричали мне: «Руслан, быстрей выбегай, дом горит». Я слышал крики, но в панике я стал искать воду, чтоб потушить огонь. Теперь после всего я понимаю, что потушить бы я его не смог, во-первых, воды не было, во-вторых, он уже сильно горел. Вызывать пожарную команду не имело смысла, их обстреливал снайпер. Я стал задыхаться от дыма. К тому времени соседи выломали окно и вытащили меня. Из вещей вытащили телевизор и пару матрасов. Остальное все сгорело дотла. Зачем мне теперь этот телевизор и матрасы, мне негде их ставить. Остальные дни войны мы просидели в подвале соседнего дома, там цех по изготовлению пластиковых окон. Выжил я чудом, но какой теперь смысл жить, если все, что я нажил трудом, сгорело в один миг. Моему сыну некуда возвращаться. Теперь я живу в доме престарелых. Война кардинально изменила ход моей жизни. Никогда бы не подумал, что старость настигнет меня в одиночестве и без дома.
