Геноцид

Я БЫЛ ЖИВЫМ СВИДЕТЕЛЕМ ВОЙНЫ

Два месяца своих каникул я провёл очень хорошо. Каждый день с братом ходил на стадион играть в футбол. В самые жаркие дни ходил с друзьями на речку. В конце июля приехала моя тётя из Москвы, и в начале августа мы планировали съездить на море. Но в первых числах августа наша мирная жизнь нарушилась. Каждую ночь город обстреливали грузины; теперь я спал днём, а ночью прятался. Седьмого числа вечером моя тётя уложила меня и моего брата и сказала, что сегодня, наконец-то, мы будем спать в своих кроватях, потому что по телевизору передали о прекращении ночных обстрелов. Я заснул сразу же. И вдруг я проснулся от оглушительного грохота. Стены нашего дома дрожали, слышен был звон бьющихся стёкол. Я живу в двухэтажном большом доме, но, к несчастью, в доме нет подвала.

СТРАДАНИЯ АЛАНСКОЙ ЗЕМЛИ

Будущее, завтрашний день... Может быть, когда-то человек, услышав эти слова, думал о жизни весёлой, беззаботной и радостной. Я верила в силу человека, верила словам людей, а теперь… Но как же мне верить, когда обманывает человек столь высокого положения, представитель народа грузинского, который считает себя исключительным? Вечер, седьмое августа, Саакашвили выступил по телевидению. Он убедительно лгал, что не применит силу. Этот вечер в Цхинвале был необычайно тёплым, народ наслаждался долгожданным спокойствием, поздно лёг спать. Но в 23:30 раздался взрыв, затем второй, а потом - нескончаемая стрельба. Жители Цхинвала, надеясь выжить в этой войне, прячась в подвалах, теряли надежду, слыша мощные, ни с чем несравнимые звуки нового оружия. Была ночь, но это незнакомое оружие осветило весь горящий город. Мы чувствовали, как наш дом дрожит. Единственной надеждой на спасение был Бог...

И БОГ УСЛЫШАЛ МОИ МОЛИТВЫ

В ночь с седьмого на восьмое августа две тысячи восьмого года агрессия со стороны Грузии проявилась в полной мере. Заверения президента Грузии М. Саакашвили о прекращении огня оказались ложными. По спящему городу был выпущен шквал огня из всех видов орудий, начиная с миномётов и кончая грузинскими самолетами «Су-25». Миротворцы РФ были вынуждены встать на защиту мирного населения, чтобы предотвратить крупномасштабную войну. А контингент миротворцев грузинского батальона, покинув своё место дислокации, начал хладнокровно расстреливать своих российских сослуживцев. Мирное население – старики, женщины и дети – прятались в подвалах. Грузинские войска, захватившие часть города, не только разрушали дома, превращая их в руины, но беспощадно убивали невинных жителей и забирали их в заложники.

ТЕПЕРЬ ВЕСЬ МИР ЗНАЕТ О НАС

Танки в городе...геноцид...истребление мирного населения... грузинские самолёты над осетинскими сёлами и городом. Все эти фразы лились с голубых телеэкранов в страшные августовские дни. Сутки напролёт я сидела, не отрываясь от экрана, и мой разум отказывался осознавать происходящее. Единственной ниточкой, которая связывала нас с нашими родными, оставшимися в этом аду, был телефон, который подчас отказывался соединять нас. Мама до сих пор хранит эти небольшие сообщения (смс-ки), посланные и полученные ею в эти тяжёлые для нас дни. Сидя перед телевизором, каждый из нас думал, что наш город уже стёрт с лица земли, что выживших в этом аду не может быть. Какую же радость я испытала, когда поняла, что несчастье обошло стороной мою семью и близких мне людей.

Я надеялся... Я верю...
И как мне хочется порой
Обнять огромный мир земной,
И поделиться с детворой,
Как хлебом, мирной тишиной.

О такой тишине мечтали дети Цхинвала летом 2008 года, когда впереди, казалось, беззаботное, весёлое лето... Многое изменилось в сознании моих сверстников. Раньше, читая книгу о войне, я чувствовал волнение, боль. Сегодня я – очевидец самого страшного – войны. Иногда задаю себе вопрос: кому же она была нужна? Но ответа не нахожу. Нет оправдания отнятым жизням, какая бы высокая цель ни преследовалась. Я не хочу вспоминать те страшные августовские три дня, но и забыть их не в силах. Первые два дня мы прятались то на втором этаже дома, то в ванной (подвала у нас нет). А на третий день мы перебежали в соседский подвал. Я очень боялся, но глядя на своих старших сестёр и маму, я прятал свой страх и старался их успокоить. Три дня мы не ели и не пили – не хотелось. Но мы надеялись и ждали помощи России. И, конечно же, ждали папу, чтобы он вывез нас.

И ЭТО НЕ ГЕНОЦИД?

В разрушенном Цхинвале неимоверно жарко, выгоревшая трава и деревья густо покрыты пылью. Время от времени раздаётся грохот взрываемых сапёрами снарядов, впрочем, никто на эти звуки уже не реагирует. Поднимая столбы пыли и пепла, проезжают бронемашины и длинные фуры с продовольствием для людей, которых пока ещё очень мало на улицах (если так можно назвать руины Цхинвала), танков с каждым днём все меньше, сон по утрам становится всё дольше – редкий лязг железных гусениц звучит как «спите спокойно, жители Цхинвала, всё будет хорошо!».

РУССКИЕ ПЕРЕЖИВАЛИ ВМЕСТЕ С НАМИ

Каждый человек всегда с нетерпением ждёт лета, и мы с братом ждали жарких летних дней, долгожданных каникул, приезда сестёр и братьев. Но, к сожалению, мы провели лето не так, как хотели. В начале августа дядя забрал нас с братом на море. Это было очень интересное путешествие. Дядя старался, чтобы мы хорошо отдохнули, но совсем скоро мы узнали о страшных событиях на Родине. Мы три дня не могли оторваться от телевизора. Настроение у всех поменялось, ведь в Цхинвале были наши родители, родные.

А КТО ЗАЛЕЧИТ НАШИ РАНЫ?

Беспощадная война разрушает добрые, чистые, прекрасные детские мечты, разрушает их детство! В мои четырнадцать лет мне уже знакомо чувство страха за свою жизнь, за жизнь моих близких и родных. Все началось летом. Спокойные будни сменились на жуткие, страшные дни. Началась жестокая война против осетинского народа, против потомков великих алан.

В ОДНОЧАСЬЕ ВСЕ ЗДЕСЬ ИЗМЕНИЛОСЬ

Южная Осетия... Кажется, просто республика, такая же, как все. Но это не так. Для меня Осетия - это маленький райский уголок с центром в Цхинвале. Он окружён могучими высокими горами с белыми шапками снега. Он красив и прекрасен. Маленький город с узкими тихими улицами и добрыми людьми. Над ним голубое небо с просветами солнца, чистый, свежий воздух, зелёные деревья, густая травка. Но в одночасье всё здесь изменилось. С самого начала августа соседнее государство – Грузия – обостряло обстановку, обстреливая город и села. Я находилась у себя дома на ул. Гаглоева, 37.

ВОЙНА В МОЕЙ ОСЕТИИ...

Каждому дому, каждой семье война приносит свои несчастья, так случилось и со мной. Мама до последнего не верила, что может произойти что-то страшное, так что на 7-е августа 2008 года мы всей семьёй оставались в городе. Когда по телевизору выступил Саакашвили и заверил, что больше не будут стрелять, мы спокойно легли спать. И вдруг ночью мы проснулись от страшного грохота. Сначала мы сидели в комнате, но когда стрельба стала сильней, мы спустились в подвал. Хорошо, что у нас были свечи, но было холодно и сыро. Боялись все: моя старшая сестра, я сама, мой пятилетний брат. Мы все жались к маме, смотрели ей в глаза, а она держалась, и как могла утешала нас. Это я сейчас понимаю, что мама – герой, такое неустрашимое лицо у неё было, хотя пятеро детей были в страшной опасности.