Интервью с доктором филологических наук, профессором Николаем Ясоновичем Габараевым
- В последнее время в СМИ представители общественности активно обсуждают проблематику осетинского языка, привлекают общественное мнение к его функциональному положению. Раздаются тревожные высказывания по поводу его роли как государственного языка, так и средства общения. Что Вы можете сказать о сегодняшнем положении осетинского языка в Южной Осетии?
- К сожалению, многочисленные призывы энтузиастов содержат лишь искренние эмоции вместо каких-либо деловых предложений.
Почти каждый человек - патриот родного языка, и, тем не менее, национальные языки в массовом порядке пополняют списки отмирающих языков. В свое время газета "Аргументы и факты" опубликовала вот такую информацию: "Невероятно. Почти трети из существующих в мире 6,8 тысяч языков грозит вымирание. На 3,5 тысячах современных наречий говорит не более 50 человек. А 46 языков имеют только по одному носителю".
Мы, осетины, не знали, что наш язык может попасть в этот список, пока телевидение Республики Северная Осетия-Алания не оповестило телезрителей об этом, пользуясь информацией ЮНЕСКО.
Нынешнее состояние осетинского языка есть результат так называемого двуязычия. Проблемы билингвизма существуют во многих районах и странах мира, существовали они и в Советском Союзе.
Патриоты родного языка уверовали и теперь верят в силу призыва: "Говорите по-осетински!" Они не понимают, что восстановить положение языка благими намерениями и словами убеждения невозможно. Жизнь сама диктует выбор языка, и каждый говорит так, как ему удобно. В связи с этим возникает вопрос: кто хозяин языка, кто его оберегает, кто печется о нем? Статистика жестко высвечивает тех, кто уже не говорит по-осетински. Таких, к сожалению, много. Что касается говорящих, то они достаточно разнообразны по степени владения языком.
Вслед за констатацией досадного факта наличия большого числа населения, не владеющего своим языком, следует взглянуть на участь осетинских чисел. Можно сказать, что живая речь потеряла их и вместо них пользуется русскими названиями. Имя числительное как часть речи является грамматической категорией морфологии. Отколовшись от нее, оно оставило в грамматике зияющую брешь, не заполненную числительными русского языка. Дело в том, что любые заимствования совершенно свободно входят в систему осетинского словоизменения. Числительные русского языка такой адаптации поддаются с трудом и не до конца. Особенно десятки, сотни и дальше. Вообще осетинские числа до двадцати еще можно услышать, но и здесь имеются странные ограничения. Легко можно сказать, например, фондз сомы (пять рублей), вряд ли кто скажет дæс сомы (десять рублей) или сæдæ сомы (сто рублей).
Показательно, что в осетинской речи число обычно за собой может тянуть и русское название исчисляемого предмета: двадцать штук, пятьдесят рублей, сто учеников. Скьолайы ахуыр кæны сто двадцать ученикæй фылдæр. (В школе учится больше ста двадцати учеников).
Парадокс: на собраниях, совещаниях при обсуждении проблем осетинского языка, осетинской литературы рабочим языком является русский. И никого это не смущает. Другой парадокс: работник телевидения, беря интервью у осетина - чиновника, интеллигента, министра, фермера, водителя - задает вопросы по-осетински, а ему отвечают по-русски. И это тоже никого не смущает, хотя русская речь далеко не всегда бывает безупречной.
И еще: в своей осетинской речи бесконтрольно используем чужие, "незаконные" слова. Образец: "Аградайæн краска куы ссарай хозяйственни магазины, уæд-иу æй демæ рахæсс виходнойты, афтæ перви-второй числоты. Пъажалыстæн, ма дæ байрох уæт шпакловка æмæ кисттæ дæр". Грамматика текста осетинская, поэтому его надо перевести: "Если в хозяйственном магазине найдешь краску для ограды, то прихвати ее с собой в выходные дни, так числа первого-второго. Пожалуйста, не позабудь шпаклевку и кисти тоже". В городах Северной Осетии в общественных местах человек не рискует обратиться к кому-либо по-осетински: чуть ли не половина осетин не владеют своим языком, а неосетины, составляющие тоже около половины населения, совершенно не считаются с языком аборигенов.
Сегодняшняя языковая ситуация в постсоветском мире является как бы продолжением той языковой политики, которая проводилась в СССР с 1922 по 1991 годы. Проводимая государством национальная политика привела к явлению, получившему название "языковой нигилизм". Он имеет две разновидности: во-первых, сознательное ограничение доминирующей нацией сферы языков нацменьшинств и, во-вторых, самоограничение национальных меньшинств в использовании ими своих родных языков. Такое трагическое положение в первом случае объясняется политическими целями партийно-государственной элиты (ускоренное формирование "советского суперэтноса"), а, во-вторых, - полным ощущением бесперспективности, ограниченности своего родного языка, который является, якобы, причиной снижения социального статуса его носителей. По всей Стране Советов расцветала ложная и поэтому вредная эйфория, питавшаяся разглагольствованиями такого типа: "Происходит естественная ассимиляция мелких народов и этнических групп. Находясь в тесных территориально-экономических и культурных связях с какой-нибудь крупной нацией или народностью, они постепенно усваивают его язык и психический склад... Такое естественное и добровольное слияние мелких народов с крупными социалистическими нациями... имеет прогрессивный характер и содействует строительству коммунизма". И дальше: "Национальные культуры по мере укрепления их интернациональной основы перерастут в единую общечеловеческую культуру. Возникнет объективная потребность в едином языке".
На самом деле такая национальная политика и ее порождение - культурный и языковой нигилизм - разрушали личность.
- Какие меры Вы предлагаете, чтобы выйти из того положения, в котором сегодня оказался осетинский язык?
- Сложившаяся ситуация требует, не откладывая, принять радикальные меры с тем, чтобы остановить распад нашего языка и постепенно вернуть ему прежние функциональные возможности. Южная Осетия ценою многих жертв добилась статуса независимого государства. Государство, тем более независимое, не может функционировать без собственного языка, развитого, богатого, жизнеспособного.
Если мы не возродим наш язык, то в нашем независимом осетинском государстве ничего осетинского уже не будет. Не станет и самого национального государства. И окажется, что великие жертвы, принесенные во имя свободы и независимости, оказались напрасными.
Существует предположение, что нужно выбрать один из двух путей выхода из создавшейся ситуации. Первый путь прост и легок: оставить все как есть, пусть язык продолжает сползать по наклонной... Каждому ясно, чем это кончится.
Второй сложен и труден. В общих чертах суть его такова - решением руководства республики необходимо создать небольшую рабочую группу (человек пять-шесть), которая, вдумчиво рассмотрев все стороны и детали проблемы, наметит предварительные рекомендации, мягкие, но эффективные. Эти рекомендации должны касаться школьного образования, роли средств массовой информации в предельно интенсивной пропаганде языка, средств рекламы, преимущественного права родного языка в работе всех организаций, государственных учреждений и т.д. Особое внимание следует уделить нашему телевидению: увеличить время его вещания на родном языке, обязать вести передачи по языку, литературе, истории, этнографии, по всем вопросам осетинской жизни. Вовлечь в эту повседневную, многогранную работу нашу интеллигенцию. Ситуация такова, что нужно ежедневно, беспрерывно звонить в колокола. Один бесполезный День языка в году ничего не значит.
Может быть, целесообразно организовать курсы по изучению осетинского языка как для осетин, не владеющих родным языком, так и для представителей других народов. Главное значение такого мероприятия не столько в овладении языком в совершенстве, сколько в появлении зачаточных признаков авторитета языка, уважения к нему. Рабочая группа сможет проанализировать множество разноречивых соображений и выработать приемлемые рекомендации.
Здесь намечены лишь некоторые общие соображения. В связи со всем этим необходимо сопоставить возможности Северной Осетии-Алании и Республики Южная Осетия в проведении языковой политики. У Севера и Юга Осетии после приобретения нами независимости возможности выработать языковую политику разные.
Республика Южная Осетия обладает статусом суверенного государства и вправе строить свою языковую, этническую политику, руководствуясь положениями собственной Конституции.
Разумеется, рабочая группа должна самым тщательным образом учитывать тесные взаимоотношения Республики Южная Осетия и Российской Федерации и предусматривать в своей работе меры, которые будут способствовать дальнейшему их развитию. Группа должна строить свою работу на основе того реального факта, что Республика Южная Осетия не может существовать без России, без русского языка. Осетия на протяжении веков стремится к тесному единению с Россией во всех сферах жизни, испытала и постоянно испытывает великую силу российского дружественного плеча.
Сложность вопроса заключается именно в этой истине - предстоит найти такие меры, которые обеспечат расцвет осетинского языка и приемлемое функционирование русского.
Справедливо отмечается, что двуязычие необходимо для нормального функционирования единого народнохозяйственного и политического государства. Следовательно, с ним не только следует мириться, следует признавать его естественным. Но жизненно важно регламентировать его эффективными законами о языке.
Обнадеживающей для малых народов является информация о том, что разрабатываются программы развития национальных языков в республиках Российской Федерации, что основным принципом сосуществования языков в новой демократической России должна стать языковая толерантность - высокое уважение национальному менталитету, культуре.
Разумеется, все эти предложения носят предварительный характер и могут послужить только для ориентировки рабочей группы при принятии окончательных рекомендаций.
Газета "Южная Осетия".